Ко Дню космонавтики Архангельский театр кукол планирует выпустить спектакль о большой мечте маленького мальчика Юрки попасть в межзвёздное пространство. Поговорили с режиссёром истории о грядущей премьере, синтетическом театре, авторских правах на имена знаменитых соотечественников, как современные режиссёры с этим живут и работают.
Архангельский театр кукол продолжает осваивать космическую тематику. В феврале на малой сцене театр показал премьеру «Малыш», по мотивам произведения братьев Стругацких. Теперь космос вторгнется и на основную сцену с постановкой «Юрка хочет в космос» по пьесе драматурга Марселя Смердова.
История расскажет зрителям о маленьком мальчике, болеющем астмой, но отчаянно мечтающем полететь в космос.
Действие постановки будет происходить в альтернативной реальности 2061 года, где всё ещё существует кибер-СССР, по улицам которого ходят кибер-пионеры.
Автором истории на сцене Архангельского театра стала приглашённый режиссёр театра кукол Аделина Сапаева.
Аделине 24 года, недавно девушка закончила обучение в Российском государственном институте сценических искусств и переехала из Санкт-Петербурга трудиться в Москву. Свои первые работы в рамках лабораторий режиссёр начала ставить ещё на третьем курсе. По словам самой Аделины, как правило, она несёт куклу в драматические театры.
Ей уже довелось работать в Московском губернском театре С. В. Безрукова над постановкой «Жили-были Пёс и Волк» и в Казанском большом драматическом театре имени В.И. Качалова, где Аделина поставила премьеру для детей «Поющий поросёнок» по произведению автора истории «Ёжик в тумане» Сергея Козлова. Фото этих постановок мы использовали в материале.
О своих ранних работах Аделина рассказывает с большим удовольствием и даже гордостью. Работа с актёрами театра драмы в Москве и Казани над кукольными постановками, по её словам, была трудной, но очень интересной. В дальнейшем режиссёр планирует продолжить движение по заданному вектору и развиваться в так называемом «синтетическом» театре, где происходит смешение театра драмы, театра кукол и театра предметного.
Работа над «Юркой» станет первым полноценным дебютом режиссёра на сцене именно театра кукол.
Фото из архива Аделины Сапаевой — Аделина, что вы думаете о синтезе театра драмы и театра кукол?
— Если мы говорим про детский и подростковый театр, то сейчас вектор развития там направлен именно в сторону синтетического театра.
Дети сейчас довольно быстро мыслят, и у них очень короткая временная рамка внимания. Поэтому синтетический театр — это то, что им нужно. Именно в синтетике мы находим точки соприкосновения разных сфер театрального искусства, совмещаем их и получаем что-то новое, необыкновенное. Именно этого требует от нас зритель, в этом мы соответствуем времени.
Также синтетический театр более интересен, чем какая-то классическая форма. Я с большим уважением отношусь к академизму, классическому драматическому театру, но таких слов как, «модерн» и «постмодерн» уже как будто бы не существует. Они вроде как «расплылись» и теперь всё новое сразу же становится нормой. Ты должен постоянно успевать за сменой тенденций.
— Что ещё даёт подобное взаимодействие?
— Синтетический театр помогает развиваться драматическому артисту. Когда мы приходим к нему и говорим «Теперь ты ведёшь куклу», драматическому актёру сперва бывает очень трудно.
У них на первом месте своё внутреннее «я». Сразу видно непонимание, почему это впереди него появляется кто-то другой? А я ему говорю: «Подожди. Вот кукла — она принимает твой талант и приумножает его в тысячи раз. Ты становишься лучом, который проходит через призму, превращающую твой талант в тысячи ярких лучей».
Как только к артистам приходит это осознание, они сразу влюбляются в куклу. Благодаря этому артисты драматического театра работают с куклами весьма интересно. Мне кажется, что это связано, прежде всего, с их «фундаментом». Во время учёбы они стремятся ярче проявлять свои эмоции, показывать их. Всё это они прогоняют сквозь себя.
Мы же кукольники, напротив, учимся прогонять всё через куклу. Наши тело и психофизика должны быть в покое, а психофизика куклы берёт на себя всю ответственность. Мы направляем всю энергию в неё.
И вот когда сталкиваются две эти большие сферы, когда мы даём куклу драматическому артисту, который ещё хорошо владеет своим телом, своей органикой и эмоцией, при правильном воздействии через добро, любовь и открытость к кукле получается невероятная смесь. Кукла с заложенным в неё потенциалом и человек создают мощнейшую концепцию.
Основное условие здесь — бережное отношение к кукле. Кукла никогда не потерпит лжи и не откроется человеку, который относится к ней пренебрежительно. В обратном случае всё превратится в фарс.
Фото из архива Аделины Сапаевой — Что для вас ещё важно при взаимодействии с артистами?
— Когда я приезжаю на постановки в театр, на лабораторию или фестиваль, то мне нравится выводить артиста в некомфортное для него положение. Когда артист находится за рамками комфорта — в этом есть жизнь. Именно там прорывается лепесточек жизни, который ты позднее развиваешь в большой цветущий сад своего спектакля.
— Как у вас складывается работа с нашими артистами Архангельского театра кукол?
— У нас уже на протяжении полутора недель идут репетиции. Работа идёт замечательно. Как педагог Большого Детского Фестиваля, я часто езжу по разным городам и встречаюсь с местным менталитетом. Я замечаю, как люди отличаются в разных регионах.
В Архангельске меня встретил слоган «Добро пожаловать на Русский Север». Вот такие же и артисты. Они очень радушные, тёплые. В них есть какой-то несгибаемый такой северный стержень. Однако у некоторых бывает очень непросто проникнуть в их суть, заставить выйти из той самой зоны комфорта. Они очень крепко за неё держатся. Чем дальше мы работаем, тем больше они оттаивают и начинают мне что-то предлагать. Я с этим соглашаюсь или отказываюсь, но у нас складываются хорошие рабочие взаимоотношения, без излишней отдачи.
— Что вы имеете в виду?
— Здесь есть строгое разделение: «Я с ответственностью выполняю свою работу, но потом я иду к своей семье и про работу забываю».
Мне, как человеку, который учился в Петербурге и переехал в Москву, это было нелегко принять. В Москве, если ты не работаешь всё время, значит, ты ничего не делаешь. Москва тебя просто «сжирает».
Я сама из Ижевска, столицы Удмуртии. Там жители стремятся к какому-то московскому существованию, превращают свой маленький городок в маленькую Москву. А в Архангельске, как мне почувствовалось и я это сначала отвергала внутренне — размеренный темпоритм жизни. У меня ещё никогда такого не было с актерами, чтобы мы репетировали строго с 11 и до 18 часов, плюс часовой перерыв на обед в 14 часов.
Сначала я думала, что что-то идёт не так. Потом поняла, что это в моей сфере профессии что-то не так. Что все вокруг меня уже просто привыкли работать без продыху, по двенадцать часов без остановки, забыв о своей семье.
Здесь вспоминаешь, что работа — это не вся твоя жизнь, и ты можешь вспомнить о других вещах, которые для тебя важны.
Фото из архива Аделины Сапаевой — Расскажите чуть-чуть про спектакль «Юрка хочет в космос». Почему вами была выбрана именно эта история?
— Эта история была придумана мной и драматургом Марселем Смердовым ещё в институте, где мы учились на одном факультете. Тогда как раз происходил бум лабораторий-фестивалей. На одной из них мы придумали в зачатке историю про мальчика, который очень хотел полететь в космос.
Нам эта тема близка, ведь мы, как и многие люди, очень хотим достичь этой мечты и буквально полететь в космос. Кто в наше время может себе позволить полететь в космос? Для большинства людей это всё ещё что-то недостижимое. Помимо желания, тебе надо понять, какие к этому необходимо прикладывать усилия, иметь отменное здоровье и учитывать много других факторов, которые от тебя не зависят.
— О чём этот спектакль?
Все мои спектакли я ставлю именно в тот период жизни, когда мне необходимо ответить для себя на какой-то вопрос. «Юрка» для меня это попытка ответить на следующие вопросы: Моя мечта такая недостижимая, но я буду делать все, чтобы её достичь. Я буду работать, не буду отдыхать, буду идти против правил, буду делать всё для достижения цели. Но вот если убрать эту мечту, то кто я? Я — это всё ещё я без этой мечты? Если я не смогу её достичь, то я испарюсь и растаю, как сахар под дождём? Или нет? На замену этой мечты придёт какая-то другая? А может, я хотел совсем не этого?
Это история о мечте. Наш Юрка обычный, такой же, как все. Он ходит в школу, крутится на «тошниловке» во дворе и просто очень хочет стать кем-то. И вот это кем-то в его воображении формируется через мечту стать космонавтом.
Есть в спектакле и ещё один момент, который со мной сейчас сильно резонирует, который я сильно хочу донести до современной молодёжи и не только.
Мы живём в эпоху постоянного «достигаторства». Нам диктуют, что нужно быть лучшим, что всегда нужно быть первым. И детей воспитываем в том же духе. Всё это вызывает чувство постоянной тревоги, которое только растёт и порой мешает остановиться, подумать: «А что именно мне нужно?». Мы ведь, в конце-концов, не с одного завода, где делают «стандартных» «успешных» людей. Эта тема тоже будет проскальзывать в полотне спектакля.
Мы попробуем дать зрителю возможность подумать над его вектором сегодняшним в жизни. Подумать о том, чего он хочет или не хочет, о том, что делает человека по-настоящему счастливым. И о том, что при всём этом важно не забывать, что в первую очередь ты — человек. А люди должны помогать друг-другу и быть добрее.
— Какие особенности есть у Юрки?
У нашего Юрки астма. Эта деталь появилась неслучайно. У нашего драматурга она тоже есть, он тоже знаком с этим недугом не понаслышке. За всё студенческие годы Марсель ни разу не подал нам виду, что ему плохо, принимал наравне со всеми участие в танцах и других активностях. Например, в одном из студенческих спектаклей он даже сыграл главную роль, в которой на протяжении получаса, ещё до захода зрителей в зал, ему было необходимо лежать зарытым в песок.
У Юрки есть особенность, которая близка драматургу.
Марсель знал, о чём пишет. И вот наш Юрка, ограниченный со всех сторон стенами, находит в себе мечту и начинает смотреть вверх, в космос. Мечта вырваться становится сияющей звездочкой, к которой он тянется. Вот об этом мы и хотим поговорить вместе с детьми, вместе с подростками и их родителями.
— Судя по декорациям, это будет самый большой спектакль Архангельского театра кукол. Это связано с решениями художника или обусловлено техническими особенностями постановки?
— Изначально мы планировали, что спектакль будет идти на сцене драматического театра. И на самом деле очень хорошо, что он оказался в театре кукол. Потому что спектакль всегда играется в театре, в котором он нужен.
Мне кажется, что большие декорации здесь имеют свои минусы и плюсы. Когда я прошлась по сцене и померила, сколько у нас будет занимать декорация и сколько останется от авансцены, я немножко удивилась. Но потом я подумала, что это даже хорошо. Мы будем ближе к зрителю, будем играть буквально у него на носу. Актёры будут выходить в зал, работать с предметами в зале. Также вся эта огромная конструкция будет одним огромным планшетом для работы с куклой.
Так как мы находимся в советских реалиях будущего, нам хотелось создать именно маленькую пятиэтажку в рамках небольшой сцены. Просто поставить несколько маленьких пятиэтажек было недостаточно. Появлялся ряд вопросов. И здесь мы нашли усреднённый вариант, в котором маленькими оказались и актёр, и кукла. Причём кукла как маленький образ сосредоточения всех мечтаний, желаний и возможностей. Всё это зафиксировано в рамках конструкции декораций.
Помимо этой большой декорации мы ничего не используем. Есть мелкий реквизит: стулья, резинки, мяч. Декорация — это одна большая и очень сложная деталь. Больше усложнений в спектакле нет. Артисты играют практически на пустой площадке.
— Сколько кукол будет в спектакле?
— Кукла будет одна — кукла Юрки. Кукольный Юрка — это идеальный Юрка, который может всё. Мы прибегаем к использованию кукол именно в тех ситуациях, которые не может исполнить актёр.
Фото из архива Аделины Сапаевой — Кто исполняет главные роли?
— Роль Юрки исполняет Ярослав Голубев. Он в театре с 2024 года. Выпускник Ярославского Государственного Театрального Института имени Ф. Шишигина. Потрясающий артист, здорово работает, очень мне нравится. Привносит в спектакль много своего. Ярослав оказался нашим идеальным Юркой.
Одним из центральных персонажей станет космонавт Алексей Юрьевич Соколов. Роль исполнит Анатолий Шкляев. Толя тоже замечательный артист. Он всегда что-то предлагает, он как большой ребёнок, но при этом профессионал своего дела. Мне кажется, что это главная черта в артисте — всегда находить в себе этого ребёнка.
Я часто привожу в пример работу уже покойного Михаила Ложкина в Большом театре кукол. Это обязательно нужно увидеть хотя бы в записи — спектакль «Мой дедушка был вишней». Михаил там играл маленького ребёнка разных возрастов, а это безумно сложно. И я вижу этого ребёнка в Толе, когда он что-то делает. Это идеальный Алексей Юрьевич, который в нашей истории является не просто абы каким космонавтом, а лучшим другом Юрки, которого он сам себе и придумал. Это его воображаемый друг, с которым Юрка советуется, что с ним обсуждает.
Получается, что наш космонавт является связующим элементом между зрителем и Юркой. Через его трансляцию мы понимаем все подростковые противоречия и сомнения, которые происходят в голове маленького мальчика.
— Почему изменилось название спектакля и имя главных героев? Ведь изначально героя истории звали Юра Гагаркин, а стал Юра Воробьёв.
— Мальчика действительно звали Юра Гагаркин, а главного космонавта звали Юрий Алексеевич Гагарин, а всё действие спектакля разворачивалось в городе Щёлково. Мы вдохновлялись позицией, именем и достижениями Юрия Гагарина. Нам хотелось продвигать его имя в массы и напоминать маленькому зрителю о том, что был такой человек.
Чем дальше мы идём, тем больше это имя становится какой-то красивой легендой из прошлого. Нам хотелось, чтобы взрослые люди, которые посмотрели наш спектакль, вспомнили об этом человеке, а дети задали родителям вопрос: «Мама, а кто это?». Чтобы был такой разговор между родителями и детьми, который отправлял бы нас в эти воспоминания, и они становились реальностью.
К сожалению, мы не нашли общий язык с правообладателями имени Юрия Гагарина в этом вопросе и заменили имена героев истории.
— Как это скажется на первоначальной задумке спектакля, связанной с продвижением имени Юрия Гагарина в массы?
— В истории «Юрка хочет в космос» всё будет вполне читаемо, потому что тема космоса неразрывно связана с именем Юрия Гагарина. Это невозможно не считать.
Конечно, подобные коррективы бывают достаточно неприятны. Подобное происходит не только с именем Гагарина, но и именами других известных людей, например, Виктора Цоя и Михаила Булгакова. Именно из-за этого многие режиссёры сегодня обращаются к авторам, которых давно нет в живых, на упоминание которых уже не нужно иметь какие-то особые разрешения, либо используют произведения современных авторов.
Бывает, что авторы прибегают к глубокой переработке текстов и перифразу. Тогда зритель может не понять и даже обвинить авторов в копировании истории, не разобравшись, что человеку просто не дали возможности называть вещи своими именами.
Одной из сверхзадач этого спектакля станет то, что люди сами потянутся за правдой.
Сходят на спектакль и возьмут ситуацию в свои руки. Может и хорошо, что родители после показа сами расскажут своим любопытным деткам, что не было никакого Алексея Юрьевича Соколова, но зато был Юрий Алексеевич Гагарин, первый космонавт. И тогда у детей сложится эта параллель, появится интерес к этому человеку и его истории.
— Получается, что спектакль поднимет для детей тему настоящего героизма?
— Да. Для это тоже очень важная тема, которая меня сильно задевает. В Советском Союзе образцом для детей были: спасатель, пожарный, космонавт, строитель, созидатель, герой. Если сейчас спросить маленького человека или подростка, то зачастую прозвучит: программист, блогер и другие специальности, которые более реальные в наше время. Дети хотят заниматься этим, потому что это приносит деньги.
Сейчас все хотят зарабатывать больше денег. Желающих стать космонавтом-героем становится всё меньше. Эта романтика уходит, теряется. Мы становимся приземлёнными.
В наше время можно надеть VR-очки и взглянут на Землю «из космоса». Сегодня существует много искусственных ненастоящих заместителей, симуляторов, всё чаще заменяющих реальное. И настоящего становится всё меньше.
Поэтому мы и выбрали Советский Союз. На мой взгляд, там была какая-то простота человеческой души. К этому мне хочется стремиться. Чтобы вот эта простота в людях возродилась, чтобы все мы стали проще относиться к каким-то вещам и перестали заниматься «достигаторством» идя по головам.
— Можно ли это назвать твоей мечтой?
— Думаю, что да.
Свежие комментарии