Автор экспозиции — художник Юлия Воронцова поделилась историей создания своих удивительных картин, а также ответила критикам уходящего деревянного наследия Архангельска.
4 октября в 17 часов начала работу персональная выставка архангельского художника Юлии Воронцовой «Деревянная трагедия», посвящённая гражданскому деревянному домостроению в Архангельске конца XIX и начала ХХ века.
Ещё до открытия выставки в социальных сетях можно было заметить недовольные комментарии в духе «Кому вообще эти сараи нужны?». Во время монтажа картин в одном из залов Дома Коммерческого собрания Юлия Воронцова ответила на ряд вопросов корреспонденту ИА «Регион 29» Роману Филковскому и рассказала, для кого всё это создаётся.Юлия Воронцова рисует на протяжении всей свой жизни, хотя специального художественного образования не имеет. В повседневной жизни Юлия учится на культуролога, занимается научной деятельностью. Свою дорогу в изобразительном искусстве девушка начинала с европейской архитектуры. Чуть позже в работах начала появляться тема локальной идентичности. Тогда Юлия обнаружила, что в Архангельске есть большой потенциал для творческого осмысления.
В своих работах Юлия Воронцова использует ракушки, мох, стёкла, ветки, зеркала, верёвки, шишки, листья, нитки, свечки и другие подручные предметы. Всё это в сочетании с детально прорисованными изображениями старинных домов создаёт мощный контраст, местами сказочный, порой трагичный, а иногда и забавный. Основные локации, которые изображает художница в своих работах, разбросаны по Архангельску и его округе. Многие из них до боли узнаваемы и сегодня, другие теперь можно встретить разве что на сохранившихся фотографиях. Таким образом в Доме Коммерческого собрания на месяц собрались дома из переулка Водников, «Мороженые дома» с Сульфата, погорелые особняки с Советских Космонавтов и центра, домики с острова Кего и Краснофлотского.
Юлия Воронцова— Почему для своего творчества вы выбрали именно деревянные дома?
— Для нашего города деревянные дома имеют большое культурологическое значение. Раньше город практически целиком состоял из деревянных построек. На мой взгляд, очень интересно в настоящий момент обыгрывать в творчестве тему изменения и трансформации историко-культурного облика города. Дома исчезают, на их месте появляются новые здания. Хотелось бы запечатлеть это уходящее деревянное наследие своим искусством.
Фото Романа Филковского— Но ведь они запечатлены уже не в своём первоначальном виде, а в руинированном? Почему был выбран именно такой формат?
— То, что есть, то и рисую. Изначально я рисовала деревянные памятники. В 2021 году я впервые погуляла по центру города и увидела очень много деревянных зданий-памятников, о которых раньше никогда не слышала. Они не похожи на памятники, а некоторые не совсем похожи на деревянные дома. Тогда мне захотелось их рисовать. Как раз тогда я начинала разгоняться в современном искусстве. После я начала изучать другие здания города. Удивительным фактом для меня оказалось, что дома жилые хоть выглядят не лучшим образом. Этот факт тоже хотелось отразить.
— Эта история больше про сами дома, а не про жильцов?
— Я изображаю разные истории. Своими картинами я чаще всего показывают именно внутреннее ощущение дома, его внутренний мир. В моём творчестве все дома — это живые организмы. Посредством своих картин я стараюсь отобразить их характер, их эмоции, в том числе и состояние их жителей, являющихся важной частью дома.
Фото Романа Филковского— Как называется техника, в которой вы выполняете работы? Какие материалы используете для творчества?
— Я называю эту технику коллажной живописью. Я рисую гуашью на обычной бумаге, затем клею рисунки на картон, чтобы картины были более прочными, и после этого оформляю работы с помощью интегрирования различных элементов. Это может быть и бечёвка, шишки, спички, листва, свечи и несчётное множество различных элементов. В итоге получается объёмная композиция.
— А где вы находите эти элементы? В самих домах?
— Нет. Это вещи, которые находятся у меня под рукой дома и в повседневной жизни. А в дома заходить опасно, особенно в сгоревшие. Деревянное зодчество изначально было обречено на гибель. Поэтому и выставка называется «Деревянная трагедия». В своих работах я обыгрываю уходящее деревянное наследие, которое когда-то имело значительное культурное значение, а сейчас потеряло свою первоначальную ценность. Памятники долгое время не сохранялись, из-за чего мы имеем сейчас деревянные обугленные останки вместо образцов модерна начала прошлого столетия. Это и есть трагедия.
Фото Романа Филковского— На какого зрителя нацелена ваша выставка? Кого ожидаете увидеть?
— Я ожидаю увидеть жителей, заинтересованных культурой города, архитектурой, градостроительством. Людей, которые, возможно, жили в деревянных зданиях. Людей, чей родной дом уже снесли, и они испытывают некоторый трепет к теме уходящего деревянного наследия. Это в целом интересная тема, которая заслуживает внимания самой разной аудитории.
— Когда у нас вышел релиз о подготовке вашей выставки, то некоторые обрушились с критикой, мол, «кому это интересно?». Чтобы вы ответили этим людям?
— Действительно, некоторым так может казаться. Однако для некоторых людей, которые жили в этих деревянных домах, это как воспоминание о детстве, о чём-то родном и тёплом. Деревянный дом ассоциируется в первую очередь с чем-то родным. Из-за этого уходящее деревянное наследие — это достаточно грустная и депрессивная тема…
— И одновременно очень интересная, как мы видим. Есть люди, которые пытаются сохранять деревянное наследие, есть люди, которые фиксируют его в художественных образах, а есть те, кто говорят, что всё это никому не нужно. Хотя есть первые две группы людей, которым это определённо нужно…
— Да, есть и те, кто говорят про деревянные дома «Вот бы их все поскорее снести». По сути, да. Ведь теперь они уже не отвечают реалиям времени. Люди, которые в них живут, зачастую с радостью бы переехали в более комфортное жильё. К тому же восстанавливать такие памятники экономически невыгодно. Поэтому их и стараются обходить стороной, «зазаборить» ещё желательно повесить растяжку с изображением фасада, как на здании Духовной консистории. Поэтому и тема для многих неудобная, больная.
Фото Романа Филковского— Среди ваших работ есть не только деревянные дома. Там можно встретить и здание снесённого цирка, и трамвайчик. Выходит, это ностальгия и какая-то рефлексия не только по деревянному наследию и домам, но и по каким-то значимым культурным явлениям нашего города?
— Если обратить внимание, то в основе работы с трамваем всё-таки находится здание — заброшенная трамвайная подстанция. Она изображена в виде трамвая, который утрачен и называется «Трамвай, у которого нет рельсов». Это трамвай, который никуда не уедет. А работ с цирком несколько. Первую я рисовала в 2021 году, когда цирк ещё стоял. Когда я узнала, что в моём родном городе есть заброшенный цирк, что в целом очень трагичное зрелище, то меня это поразило. Тогда я изобразила цирк с торчащими голыми ветками, на которые повесила детские флажки. Всё моё творчество — это игра контрастов жизни и смерти. Вторую работу я нарисовала в этом году, когда стало известно, что цирк снесут. Мне захотелось сделать работу о связи поколений: ходившего в цирк и нынешнего, у которого из развлечений — карусель в детском парке. Работа выглядит как связь двух миров: половина — это заброшенный цирк, а вторая — карусель. Это же и противопоставление цирка, изжившего себя как феномен и карусели, которая остаётся актуальной для детишек.
Фото Романа Филковского— Нет ли у вас желания расширить географию своих работ? Ведь проблема исчезновения деревянной архитектуры имеется не только в Архангельске и актуальна для всей России.
— Пока таких планов нет. География моих путешествий закольцовывается Архангельском. У меня есть всего одна работа, посвящённая зданию в Котласом округе. Как-то мне довелось увидеть фотокарточку, как из этого дома, который полностью затопило весной. Из него выглядывает женщина с удочкой и ловит рыбу. Буквально из своего дома! Тогда мне захотелось нарисовать дом в виде рыбы. Если я когда-то буду путешествовать, то думаю, смогу вдохновиться и зданиями в других городах за пределами Архангельской области. Пока у меня такой возможности нет. Да и пока что тут есть над чем поработать. Тема местного деревянного зодчества очень велика. Мне постоянно приходят новые идеи, каждая новая безумнее предыдущей. Результат меня всегда радует, всегда получается то, что должно было получиться.
По словам девушки, свои идеи она записывает и регулярно возвращается к этим записям, когда требуется вдохновение. Некоторые изображения появляются спустя год, два и более после появления первоначальной задумки. Всё это время коллекция фотокарточек с домами, которые делает Юлия, пополняется, а деревянное наследие Архангельска, напротив, неумолимо уменьшается. Вскоре все эти фотографии и рисунки станут настоящими историческими источниками, последними напоминаниями о деревянном городе.
Фото Романа ФилковскогоВ планах на будущее у Юлии Воронцовой — создать большой проект, в котором её работы смогут получить дальнейшее развитие с подробным описанием и историческими справками. Возможно, это даже будет полноценный бренд с сувенирной продукцией, охватывающий всё историческое пространство Архангельска. Также художница планирует, помимо исчезнувших деревянных домов, исследовать появившиеся на их месте современные новостройки, что в будущем поможет вывести всю идею на совершенно новый уровень осмысления городского пространства Архангельска и станет вполне закономерной рефлексией архитектуры, более близкой к современности. А пока самым современным зданием на работах Юлии Воронцовой является — высотка. На изображении она сочетается с другим символом Поморья — домами из Малых Корел.
Всего в коллекции художницы Юлии Воронцовой в настоящий момент порядка 40-50 работ, 26 из которых представлены в Доме Коммерческого собрания. Ещё четыре работ Юлия продала, часть висит у неё дома, а ещё десять Юлия отправились в Санкт-Петербург, где в скором времени их увидят гости ещё одной выставки про деревянное наследие Архангельска.
Выставка «Деревянная трагедия» в Доме Коммерческого собрания будет работать до 29 ноября.
6+
Свежие комментарии